На уровне биологических форм существования у животных, когда индивид выступает лишь как организм, эмоциональные реакции связаны с органическими потребностями и инстинктивными формами жизнедеятельности. Именно протекание основных для животного организма форм жизнедеятельности, связанных с самосохранением, питанием, размножением, определяет его эмоциональные реакции.
На уровне исторических форм существования у человека, когда индивид выступает как личность, а не как организм, эмоциональные процессы связаны не только с органическими, но и с духовными потребностями, с тенденциями и установками личности и многообразными формами деятельности. Объективные отношения, в которые вступает человек в процессе удовлетворения своих потребностей, порождают разнообразные чувства. Развивающиеся в процессе трудовой деятельности людей формы сотрудничества порождают многообразные социальные чувства. Даже если обратиться к семейным чувствам, то, несмотря на органические основы сексуального чувства, все же не раз навсегда данные чувства порождают различные формы семейной жизни, а изменяющиеся в процессе общественно-исторического развития формы семьи порождают изменяющиеся и развивающиеся семейные чувства. Человеческие чувства выражают в форме переживания реальные взаимоотношения человека как общественного существа с миром, прежде всего с другими людьми.
В этих исторических формах общественного бытия человека, а не в одних лишь их физиологических механизмах нужно прежде всего искать материальные основы человеческих чувств и эмоций, так же как в основных формах биологического существования, а не в одних лишь их физиологических механизмах самих по себе надо в конечном счете искать материальные основы эмоций у животных.
Поскольку эмоции основываются на выходящих за пределы сознания жизненно значимых взаимоотношениях индивида с окружающим, теория и классификация эмоций должна исходить как из первичной основы не из тонкостей феноменологического анализа эмоционального переживания или физиологического изучения механизмов эмоционального процесса самого по себе, а из тех реальных взаимоотношений, которые лежат в основе эмоций. Поскольку у животных эмоциональные реакции связаны с основными сторонами и проявлениями их жизнедеятельности, с важнейшими для животного организма биологическими актами — питания, размножения и с борьбой за существование, постольку исходя от Ч. Дарвина биологическая теория эмоций, которая связывала их с органической стимуляцией инстинктов, в отношении животных в основном пра-вильна. Грубейшая ошибка биологической теории эмоций начинается лишь там, где эта теория переносится с животных на человека. Между тем с изменением форм существования у человека изменяется и основа его эмоций. Биологизаторская же теория неразрывно связывает эмоции человека с инстинктами.
По существу, из этой именно точки зрения исходил уже У. Джемс, отмечавший, что объект побуждает не только к действию, он вызывает изменения в установке, в лице; он различным образом сказывается на дыхании, кровообращении и органических функциях. Когда действия заторможены, эмоциональные проявления еще сохраняются, и мы можем прочесть гнев в чертах лица даже тогда, когда удар не был нанесен. Инстинктивные реакции и эмоциональные проявления сливаются в незаметных переходах. Джемс признает затруднительным провести грань между описанием эмоционального процесса и инстинктивной реакции. Эту формулу полностью воспринял современный бихевиоризм: инстинкт, по Дж. Уотсону, представляет собой наружное действие, эмоция — реакция, связанная с организмом, но между эмоцией и инстинктом нет четкой грани; так же как инстинкт, эмоция является наследственной стереотипной реакцией.
Эта теория о неразрывной связи, почти неразличимости инстинкта и эмоции в дальнейшем была конкретизирована в двух вариантах. Эмоции представляются либо как субъективная сторона инстинктов, как специфическое переживание, связанное с инстинктивным действием, либо как пережиток инстинктов, как тот след, который, отживая, они оставляют в психике. В частности, У. Мак-Дугалл, считая, что он осуществляет идею Ч. Дарвина, развил теорию эмоций, исходящую из того положения, что всякая эмоция есть аффективный аспект инстинктивного процесса.
Соотношению между эмоцией и инстинктом, которое попытался установить Мак-Дугалл, в последнее время другим исследователем — Л. де Бансель — была противопоставлена другая теория, по-своему интерпретирующая теорию Дарвина. Эта теория гласит: эмоция не аспект или как бы оборотная сторона инстинкта, она — рудимент или неудавшийся инстинкт.
Неразрывно связывая человеческие эмоции с примитивными инстинктами, эти теории превращают эмоции в исключительно биологические образования и лишают их всяких перспектив развития; эмоции — пережитки прошлого. Они либо продукты разложения инстинкта, дезорганизующие всякую человеческую деятельность, либо неотлучные спутники инстинктов.
Но идея исключительной связи эмоции с инстинктом расходится с физиологическими данными, говорящими в пользу корковой обусловленности эмоций и подкорковой локализации инстинктов; она не согласуется и с психологическими фактами.
Генетически, несомненно, эмоции были первоначально связаны с инстинктами и влечениями. Связь эта сохраняется, но неправильно отождествлять чувства человека исключительно с инстинктивными реакциями и примитивными влечениями. Эмоциональная сфера проходит длинный путь развития — от примитивной чувственной, аффективной реакции у животного к высшим чувствам человека.
Чувства человека — это чувства исторического человека.
У человека эмоции связаны с основными формами общественно-исторического существования — образа жизни человека и основными направлениями его деятельности.
Зарождение на основе совместного труда общественных форм сотрудничества, специфически человеческих отношений человека к человеку порождает и целый новый мир специфически человеческих чувств человека к человеку и к другим людям, реальная основа которых заключена в сотрудничестве и вытекающей из него общности интересов. Отсюда рождаются гуманистические чувства, чувства солидарности, симпатии, любви к человеку и т. д., и отсюда же, с воз-никновением общественных противоречий как реальных материальных фактов, рождается человеческое негодование, возмущение, вражда, ненависть. Первично реальные отношения, в которые включается человек, определяют его чувства, и лишь затем вторично его чувства обусловливают те отношения к другим людям, в которые он вступает.
По мере того как первично чисто природные отношения индивидов различного пола, матери к детенышу и т. п. перестраиваются на общественной основе и принимают характер семейных, у человека формируются специфические человеческие чувства — различных членов семьи друг к другу. Половое влечение переходит в человеческое чувство любви, которое в связи с изменяющимся в ходе общественно-исторического развития характером семьи осложняется мно-гообразными, в него вплетающимися оттенками чувств; отношение родителей и детей, пронизываясь общественно-историческим содержанием, перерастает во взаимосвязь, а иногда и антагонизм поколений, которые порождают и питают сложные чувства родителей к детям и детей к родителям.
Через отношение к другим людям формируются у человека и специфические человеческие чувства к самому себе как человеческому существу, как личности, формируются личностные чувства как чувства общественные.
Не появление личностных чувств порождает личность и специфическое для человека отношение к окружающему миру и к самому себе, а становление в процессе общественной практики и исторического развития личности как субъекта практики и конкретного носителя общественных отношений порождает личностные чувства.
Труд, основа человеческого существования, становится важнейшим источником человеческих чувств. Важнейшие эмоции, которые играют в жизни обычно очень большую роль и существенно сказываются на общем эмоциональном состоянии, на настроении человека, связаны с ходом его трудовой деятельности, ее успехом или неуспехом, ее удачами или неудачами.
Различные направления общественно-трудовой деятельности порождают или развивают различные направления и стороны эмоциональности. В ходе исторического развития они не только проявляются, но и формируются. Развитие общественных межлюдских отношений порождает моральные чувства. С выделением из практической деятельности теоретической порождаются интеллектуальные чувства — любознательность, любовь к истине, которая, приходя в столкновение с господствующими взглядами, приводила людей науки на костры инквизиции. В процессе создания изобразительных искусств, музыки, поэзии формируются эстетические чувства человека; то же происходит при восприятии великих творений народного творчества, классических произведений великих мастеров.
Таким образом, чувства человека, не отрываясь, конечно, от организма и его психофизических механизмов, далеко выходят за узкие рамки одних лишь внутриорганических состояний, распространяясь на всю безграничную ширь мира, который человек в своей практической и теоретической деятельности познает и изменяет. Каждая новая предметная область, которая создается в общественной практике и отражается в человеческом сознании, порождает новые чувства, и в новых чувствах устанавливается новое отношение человека к миру. Отношение к природе, к бытию предметов опосредовано социальными отношениями людей. Ими опосредованы и чувства человека. Участие в общественной жизни формирует общественные чувства. Объективные обязательства по отношению к другим людям, превращаясь в обязательства по отношению к самому себе, формируют моральные чувства человека. Существование таких чувств предполагает целый мир человеческих отношений. Чувства человека опосредованы и обус-ловлены реальными общественными отношениями, в которые включен человек, нравами или обычаями данной общественной среды и ее идеологией. Укореняясь в человеке, идеология сказывается и на его чувствах. Процесс формирования чувств человека неразрывен со всем процессом становления его личности.
Высшие чувства человека — это определяемые идеальными — интеллектуальными, этическими, эстетическими — мотивами процессы. Чувства человека — самое яркое выражение «природы, ставшей человеком», и с этим связано то волнующее обаяние, которое исходит от всякого подлинного чувства.
В ходе событий, порождающих у человека те или иные эмоции, он всегда является в какой-то мере не только пассивным и страдательным, но и активным, действенным существом. Даже там, где человек оказывается во власти событий, с которыми он в конечном счете не в силах совладать, ход которых в целом не от него зависит, он неизбежно в какой-то мере либо содействует ему, давая вовлечь себя, либо противодействует ему, хотя бы и безуспешно, во всяком случае так или иначе относится к происходящему.
Таким образом, все происходящее с человеком вызывает или включает и какую-то активность с его стороны — внешнюю или внутреннюю. С другой стороны, ход собственной деятельности человека и тех событий, которые в основном зависят от нее, неизбежно включает и ту или иную меру пассивности, внешней обусловленности, так как результат действий, которые совершает человек, зависит не только от его побуждений и намерений, но и от объективных обстоятельств.
Таким образом, объективно в действиях человека налицо и действенность, активность, и страдательность, пассивность, в этой своей противоположности данные в единстве и взаимопроникновении. Соответственно они представлены и в эмоциональной сфере человека, которая включает в себя и активность того или иного эмоционального отношения к происходящему, и пассивность того или иного состояния, которое испытывает человек, подвергаясь различным воздействиям.
Это взаимоотношение активности и пассивности накладывает существенный отпечаток на эмоциональную сферу. Оно проявляется в выше уже отмеченной двусторонности эмоциональных образований, выступающих, с одной стороны, как активные эмоциональные тенденции, стимулирующие к деятельности, с другой — как эмоционально переживаемые состояния, которые испытывает человек.
В учениях, авторы которых пытались глубже проникнуть в природу эмоций, эта полярность активности и пассивности отмечалась как существенная черта эмоциональной сферы, но объяснения при этом давались различные. Р. Декарт, следуя в основном христианской традиции и развивая учение о дуализме двух субстанций, усматривал источник этой полярности в дуализме души и тела. Страсть, поскольку она активность души, — акт мысли, чистого познания; она активна, поскольку не есть влечение тела, а познание души; она же есть нечто страдательное, пассивное (passion), поскольку является порождением плоти и ее влечений. Активность, таким образом, относится на счет души, пассивность — на счет воздействия на душу со стороны тела.
Б. Спиноза, заостряя интеллектуалистические тенденции концепции души, основу которой заложил Декарт, ищет источники этой полярности внутри самой души как познающего субъекта и усматривает ее в дуализме совершенного и несовершенного познания. Активность или пассивность души зависит у Спинозы от адекватности или неадекватности познания. Душа пассивна, поскольку она имеет неадекватные идеи и поскольку ее аффекты — это страсти, т. е. страдательные, пассивные состояния; поскольку она имеет адекватные идеи, она активна, ее аффекты — действия души.
Мы видим источник этой противоположности активности и пассивности в действенных взаимоотношениях субъекта и объекта, взаимопроникающих друг в друга, так что отношение между активностью и пассивностью перестает быть метафизически внешним. Каждая эмоция не является или пассивной, или активной, а и пассивной, и активной. Весь вопрос лишь в мере одной и другой, в силу которой эмоция выступает в одном случае преимущественно как страдательное состояние аффицированности, плененности, в другом — преимущественно как активный процесс порыва, устремленности, действенности.
На этой основе мы можем тоже прийти к положению, которое в рамках своей концепции сформулировал Спиноза, определив аффекты (что у него равнозначно с нашим понятием эмоции, а не с более узким современным понятием аффекта) как состояния, которые увеличивают или уменьшают способность к действию («Этика», часть третья, определение 3).